О том, как лошадь приводит детей-аутистов в школу – интервью с инструктором по иппотерапии

1 сентября в посёлке Большевик, недалеко от Минска, прошёл праздник для детей с особенностями развития. Инициатива организовать этот праздник принадлежит инструктору-иппотерпевту, психологу, специалисту по работе с детьми Елене Титовец. Мы попросили Елену рассказать о своих подопечных, об особенностях иппотерапевтической методики, всем ли она подходит и к каким результатам может привести.

- В чем состоит суть Вашей работы, с кем и как Вы работаете?

-Мы работаем с детьми с особенностями развития, прежде всего, и вообще со всеми детьми, у которых есть какая-то особенность. Это не значит, что человек физически или психологически нездоров, это значит, что у него есть какая-то особенность развития, например, тот же самый сколиоз – это уже особенность развития. Если взять гиперактивность – это тоже особенность развития, и много других нарушений, которые в общепринятом плане как-то и не рассматриваются, как нарушения. А мне, как психологу, очень важно эмоциональное, психологическое состояние человека.

 - А в чём суть метода, как он работает, почему на ребёнка это воздействует?

- Вообще, лошадь - это Господом Богом созданный тренажёр. Он работает идеально, если правильно подобрать упреждения. Это ЛФК на лошади. Иппотерапия так и переводится – лечебно-оздоровительная физкультура при помощи лошади. Индивидуально подбираются занятия под каждого ребёнка, и, в зависимости от того, то нужно, снимать ли эмоциональное напряжение, развивать ли мышечную систему, если ДЦП например, т.е. нарушения опорно-двигательного аппарата, если брать аутизм – то это нарушение эмоционального характера. И методика прекрасно работает и с теми и с другими, если правильно подобрать упражнения.

- Идея этого праздника, она как родилась, что сегодня за праздник?

- Вообще, это было спонтанно, честно говоря. Просто нам хотелось давно пообщаться с родителями, чтобы у родителей был праздник. Потому, что многие родители общаются между собой на форумах и в глаза друг друга никогда не видели. Первое сентября, вообще, день знаний. Но дело в том, что наши дети очень часто не ходят в специальные обучающие учреждения, и значит, дня знаний у них нет. Это несправедливо. Вот мы и решили такой день знаний провести для наших детей, для детей с особенностями, которые приезжают к нам, занимаются у нас. И, естественно, пригласили всех желающих. Так и образовался праздник.

- Как долго у Вас занимаются дети?

- Дело в том, что мы всегда работаем на результат, поэтому дети у нас очень редко остаются на второй год. Как правило, это дети одного сезона. Они начинают работать весной или летом, и к осени-зиме заканчивают. То есть, в принципе, эмоционально и физически они приведены в норму. Если есть какие-то очень серьёзные нарушения, или, бывает, в силу каких-то других вопросов, наступает откат, то есть, возвращаются некоторые ненужные для ребёнка вещи, тогда он остаётся у нас на второй год, и мы работаем с ним снова. Но у нас второй год – это, в отличие от школьного, здорово, потому, что ребёнок уже много может, и мы можем дать ему ещё больше.

- С организацией “Дети. Аутизм. Родители” вы поддерживаете контакт?

- Да. Пришла мамочка одна с ребёнком-аутёнком. Это дети особенные. Они не могут сидеть на лошади. Зная психологию, и как работает ребёнок, как у него работает мозг, как он воспринимает окружающий мир – с ними работать можно и нужно. Но почему-то их нигде никто не брал. Вот одна мамочка пришла попробовать. Мы усадили. У нас аутисты садятся первого раза на занятии. То есть, нет такого долгого привыкания, когда надо ходить, здороваться. Извините! К нам приезжают из Жлобина, и если они приедут только для того, чтобы покормить лошадку – это будет несправедливо. Лошадки, я уверена, есть и ближе. Поэтому, если приезжают к нам, мы с ними работаем.

- Как Вы можете оценить эффект иппотерапии именно для аутистов?

- Для аутистов – замечательно. Потому, что лошадь, как никто другой, идеально снимает напряжение. А аутизм, чаще всего, проявляется в нестабильном эмоциональном состоянии. То есть, нервные клетки постоянно возбуждены, поэтому, ребёнок кричит, ребёнок выполняет механические действия, то есть, это всё взаимосвязано. Когда мы снимаем напряжение, то ребёнок успокаивается. Как только он успокаивается, он готов воспринять информацию, перерабатывать её, и давать обратную связь, то ребёнок начинает нормально развиваться, то есть надо его поддерживать. Наши первые аутисты в этом году закончили первый класс, это два мальчика. И они учились в общеобразовательной школе, правда, интегрированное обучение, но иначе никак нельзя.

- Как можно увидеть, что процесс пошёл, ребёнок идёт на контакт?

- Первое, по чём мы видим результат, это когда ребёнок начинает смотреть в глаза. Это значит, что уже процесс пошёл. То есть, постепенно выстраиваются отношения. И всё, ребёнок контактен, наши мамочки этого года уже ходили в Филармонию, были на концерте. Для аутиста – это очень замечательно. Я уже не говорю о том, что они уже ходят на разные концерты и конкурсы, что тоже очень важно для этих детей. Дети, которые неспособны были контактировать, – нормально себя чувствуют в социуме, это то, что нужно. А главное, что препараты уже не нужно давать, ведь чаще всего их держат на препаратах.

- Кто мог Вам организовать этот праздник?

- на Вообще, идея этого праздника возникла в ночь с восьмого на девятое, а десятого уже в интернете родители начали шевеления, на нас стали выходить спонсоры, причём сами, за это мы тоже очень благодарны. Компания МТС предоставила нам три приза, и журнал “Курносики” нам предоставил раскраски. И вот, вы видите праздник, идее которого меньше месяца.

- У вас еще есть целая группа волонтёров барства Иоанна Богослова, вы давно с ними сотрудничаете?

- Да. Поскольку я сама работала в Новинках, я знаю этих ребят не первый раз, они мне помогали организовывать праздники там. Всё, что я могла сделать – это взять телефон, и они, всегда готовые откликнутся, кто бы их не позвал, тем более когда речь идёт о детях с особенностями, отозвались, и вот они здесь, и это здорово.

- То есть, Вы не в первый раз с этим братством?

- Да, когда мы работали в Новинках, в интернате, я часто звала их. Я работала с инвалидами-колясочниками, и, Вы сами понимаете, когда ребёнок в коляске, мне нужны руки за каждой коляской. Поэтому, естественно, я приглашала как можно больше волонтёров. Потому, что если ребёнок не может сам бежать, и он сидит в коляске, то волонтёр может за него в мешке побегать и ему достать конфету, почем нет? Ребёнок-то всё равно учувствует. Или танцевать колясочник не может, но если его сзади повозят, он прекрасно потанцует.

- Сколько лет Вы работаете?

- Если считать интернатских детей и наших, то пять. А с родительскими детьми мы работаем третий год, летом три года.

- Вы куда-то ездили учиться?

- Один курс проходила при проекте “Лошадка по имени Надежда. Это при Белорусском Общественном Объединении Верховой Езды в Минске (БООВЕ). У них было два выпуска, на втором из них была я. В иппотерапию я пришла совершенно случайно, потому, что я видела, что лошадь одной девочке в интернате вред приносит, и я стала интересоваться, почему ребёнок после лошади плачет. У меня была такая цель. И когда я приехала в это БООВЕ, первое, что я им сказала, что я в это не верю, потому, что я видела, что ребёнок плачет. Мне предложили посидеть, задать вопросы, может быть, я разберусь. И я разобралась. Я заплатила деньги, отучилась, и я знаю, что есть вещи, которые нарушать нельзя, это смерти подобно. Первый принцип – не навреди, второй принцип – индивидуальный подход, и, скорее всего, именно это было нарушено в работе с той девочкой. Потому, что потом, уже как инструктор, я стала понимать, что происходило, причём неоднократно. И третье – техника безопасности. Ребёнок один наверху, или ребёнок особенный, и всегда идёт со страховкой. Только с согласия родителей ребёнок один наверху и он согласен работать без страховки, только тогда без неё и работаем.